Осторожно! В материале присутствует описание жестокости. 18+
23 января Невельский район потрясла история о жестоком убийстве трех собак, которых «казнили» на самодельной виселице в сарае. Произошло это в деревне Каверзы, расположенной в девятнадцати километрах от Невеля. Мы поговорили с зоозащитниками, пытавшимися спасти собак от безответственных владельцев, и попытались разобраться в деталях этой страшной расправы и в том, как ее можно было избежать.
Юлия Беляева – известная невельская зоозащитница и руководитель приюта для бездомных животных «Невельские хвостики». Именно она на протяжении последнего месяца заботилась об этих собаках и пыталась пристроить брошенных животных в добрые руки.
– Эта история началась еще в декабре прошлого года. Мне позвонили местные жители и сообщили, что в деревне брошены пять или шесть собак, количество разнилось, – вспоминает Беляева. – Якобы хозяйки уехали и бросили собак. Я связалась с соседкой – бабушкой Ниной, она сообщила, что хозяйки собак вернулись. Потом соседка позвонила ближе к Новому году, сказала, что они уехали окончательно и собак бросили. Соседка ходила их подкармливать, я к себе в приют забрать не могла, потому что не было места. Мы с бабушкой договорились, что я привезу им корм и через соцсети будем искать им семьи.
Каверзы – небольшая деревня недалеко от райцентра, в которой постоянно проживают всего несколько человек, поэтому помощи ждать было не от кого. Волонтеры несколько раз приезжали в деревню, привозили корма и проведывали собак, основная забота о животных легла на плечи пожилой соседки – бабушки Нины. За эти несколько недель Юлия Беляева нашла людей, которые могли бы забрать собак к себе.
– Волонтеры 14 числа еще раз отвезли собачкам продукты и договорились, что уже 20 января заберем их, – рассказала она. – А 19 января мне позвонила заплаканная соседка и сказала, что собак забрали: приехала одна из хозяек с сожителем, вещи свои забирали – они переезжали в соседний район. Соседка начала просить, чтобы они оставили собак, потому что их уже завтра заберут. Она ответила: «Нет, вы в интернете всякую ерунду пишете, нам все рассказали, собак мы забираем». Я думаю, что соседка догадывалась, что они собирались сделать с животными. Она предложила им еды в дорогу, на что сожитель одной из сестер сказал, что у них все есть и их уже покормили. Мы подозревали, что они их выкинут где-то в лесу, поэтому мы начали шерстить все районные группы, собаки-то приметные.
Действительно, 14 января в группе «Невельские хвостики» во «Вконтакте» вышел пост о том, что в деревне Каверзы хозяева оставили на произвол судьбы четырех собак, авторы просили неравнодушных людей помочь с доставкой корма и по возможности приютить животных у себя. А также обратились к другим приютам и передержкам не давать собак и щенков Ольге и Елене А. – так зовут хозяек брошенных животных.
– 23 января мне позвонила соседка и сказала, что они их убили, – продолжает зоозащитница. – То есть они сами позвонили и сказали бабушке, что мы их убили и намекнули, мол, не надо было писать в интернете наши фамилии. Бабушка сразу собралась идти смотреть, что они сделали с собаками. А она старенькая, ей 88 лет, для нее каждый шаг дается с трудом. Я сказала, чтобы она никуда не ходила и сама поехала в эту деревню. Я подъезжаю к дому, а там никаких следов нет, заглянула в хлев и увидела трех повешенных собак. Вытянутые, одна к одной висят на балке, на тонких капроновых веревках. Судя по всему, они вешали их еще живых. Один человек не сможет это сделать, потому что это достаточно высоко. Ну, я туда больше заходить не стала, потому что очень тяжело это видеть. Там висели только три собаки, я начала искать четвертую, зашла в дом и услышала, что рычит кто-то, посветила фонариком и увидела, что в углу забилась эта такса и у нее веревка на шее.
Кровь была на балке, но я не знаю, чья это. Собаки были не в крови. Кровь на ухе только у этого таксёна, но, я так понимаю, потому что он, видно, когда брыкался на верёвке на этой, может где-то зацепился, потому что дом полуразрушенный внутри, его и домом-то не назовёшь. Но он не ходил, он когда нас заметил, видно было по нему, что он не может — обессилен, не может ходить. Но рычал. Я видела край верёвки, но не видела, куда он ведёт. Я думала, сейчас на панике рванёт, если где-то зацепилась верёвка — а там в темноте не видно конца, он ещё больше себя задавит. Еды принесли — он поел, приподнялся. Мы там четыре часа были. Потом он тихонечко переполз в дом уже, а дома мы уже лучше его рассмотрели. Он на диван залез, видно, он там лежал на диване ранее. Мы уже принесли ему от бабушки супа, не просто такой сухой перекус. Он ел, но к себе не подпускал. И при каждом движении к нему он сразу пытался забиться. Там разрушенная печка, груда кирпичей и дырка в полу. Ну, думаю, он сейчас убежит куда-нибудь в лес с этой верёвкой, мы вообще его не поймаем. И решено было оставить его до утра, потому что уже стемнело, мы оттуда уезжали — было восемь часов, полиция долго ехала.
В этот же день на место преступления прибыли сотрудники полиции, зоозащитники им подали заявление по факту жестокого обращения с животными. По словам Беляевой, в начале января они нашли на участке А. еще одну мертвую собаку в будке. Волонтеры сделали вывод, что она лежала там с прошлого лета. «Прям на цепи в будке так и засохла. И смерть какая-то непонятная, глаза выпучены, собаки от голода так не умирают. Может, отравление. Я не знаю», – рассказал очевидец.
– Трупы сняли, отфотографировали, – продолжает руководительница приюта. – Потом я сказала забрать собаку из будки тоже, хоть она и не повешенная, умерла ранее, но она возможно умерла тоже не своей смертью. Они всех забрали, переписали, опросили и я тоже при них написала заявление на возбуждение уголовного дела по факту жестокого обращения с животными, повлекшее смерть. Полицейские сказали, что прекрасно знают этих сестер. Они якобы стоят на учете как неуравновешенные, и что им за это ничего не будет. Якобы они до этого полдеревни спалили и только принудительное лечение полгода было назначено одной из них.
– Обращались еще в какие-то органы власти?
– Я еще написала заявление о покушении на собаку, которой удалось выжить, – рассказывает она. – И я написала в прокуратуру, чтобы они взяли под свой контроль, потому что каким-то чудным образом пропали веревки, на которых были подвешены собаки. Вскрытия животных еще не было, но я узнала от соседки, что собаки еще до их смерти избивались сожителем одной из сестер.
– Расскажите, что известно о сестрах А.?
— Это две сестры – А. Лена и Ольга, – отвечает Беляева. – Они сами родились в Невеле, здесь же они и в школе учились. Мне кажется, они больше нигде не учились и даже нигде не работали. Подрабатывали они на фермах, у кого там в хозяйствах, сиделками. Такие вот виды заработков. Я знаю, что у них была квартира в Невеле. Им около 50 лет. И с ними какой-то там мужчина проживает, вроде бы как Ольги сожитель Сергей. Вот сказали, что он отличается особой жестокостью, у него якобы есть справка от психиатра, что он дурачок. Опять же, это все со слов.
— То есть они жили в городе, потом переехали в деревню?
— Это домик от бабушки, – говорит Юлия.
— Вы знаете, как к ним попали эти собаки?
— Конкретно не знаю, они могли их брать, где угодно. Например, они их брали на рынке, – продолжает она. – На рынке же есть у нас такие плодильщики – раздавали собак. В деревнях они же везде ездили, и причем эти собаки у них не первые. Они где только не жили: в деревне Змеино, в деревне Язно и у них постоянно было большое количество собак. Куда потом собаки девались, я не знаю, потому что вот эти собаки молодые, этих собак они недавно завели. Последние, которые выжили, – им вот только-только год. Возможно, у всех предыдущих собак была такая же участь. Была история, рассказали, что они в соседней деревне просто приехали, заняли свободный дом и какое-то время там жили.
Просто собак они не кормили. Они у меня в приюте просили собак, неоднократно. Наверное, с 2010 года. Я по голосу уже их определяла. То звонит одна просит собаку, другая сестра звонит: «Не давайте ей собаку. Её забирают в дурдом, принудительное лечение назначено, а куда мне собаки. Я не буду за собаками ухаживать». Ну в общем я собак не давала, но они обращались неоднократно. Одну собаку они только взяли. У нас была ситуация: пристраивали собаку с места, через волонтеров на заправке, и попал этот щенок к ним. Но он у них года два жил, потом его волки съели. Это я точно знаю. Но это было давно. А пять кошек еще осталось в доме, ими откуда-то привезенных и брошенных. Но кошки перешли к бабушке, она сказала, что их себе оставит.
– Какая судьба у спасенного пса, что с ним?
— Его зовут Ден, он на передержке на данный момент, у него повреждения небольшие, ему повезло, что у него вес был маленький, – делится зоозащитница. – И видимо, все-таки они не туго затянули петлю. Он фенотип таксы, небольшая собачка, мальчик, возраст около года. Истощенный сильно. Собака была отловлена, ветврачом осмотрена, раны обработаны и помещён на передержку в частный дом. Женщина согласилась, пока психика не нормализуется. У собаки с психикой большие проблемы. Сейчас чувствует себя хорошо, отъедается и наслаждается вниманием и лаской.
— А расскажите про ваш приют, кто у вас обитает?
— Я председатель АНЗО «Невельские хвостики» – это по документам, а по факту – человек единственный, который варит, убирает за ними, выгуливает, пристраивает, лечит, возит и заменяет им мать. У меня в приюте сейчас 16 собак, как раз практически все с такой же судьбой, как вот этот не единожды выживший таксер. Судьбы: кого-то не добили, кого-то не доели — на шашлыки везли. Кого-то не застрелили, вот они как правило остаются: у кого психика едет, остаются у меня пожизненно. За год проходит около ста собак. У нас только собаки, потому что территорию неогорождена. Мы арендуем небольшой клочок земли на территории пилорамы. Так как Невельский муниципальный округ ничего мне не выделил под приют. Приют создавала сама, строила сама.
— У вас много помощников в этом нелегком деле?
— Честно? Нет. Вся работа по благоустройству приюта практически на моих плечах без выходных и проходных. Единственное, что помогают родственники – там отвезти-привезти. В плане уборки мне помогает одна женщина, но она не всегда может. Она и не любит, когда я это афиширую. Она приходит на помощь, когда нужно провести капитальную уборку вольеров. Строительство вольеров – 30% пожертвований, 70% моих сбережений. Несколько раз в помощь мне выделяли осужденных на исправительные работы. Я писала им благодарности. Они помогали расчищать территорию, помогали строить новые вольеры. А так – пожертвования. И два года подряд я заключала муниципальный контракт на отлов, передержку и уход за животными. Сумма контрактов помогала покрыть стерилизацию, а содержание получалось — копейки. Зарплата работников по уходу входит в сумму, выделенную на питание собаки, а это 81 рубль 87 копеек в день, и только 30 дней. Все остальное время собака содержится только за счет пожертвований. Люди продукты могут привезти, школьники и детсады пожертвования хорошо собирают нам. Два года назад был был организован массовый сбор в школах и детских садах. И вот эти корма я потом раздаю, кошачьи — на кошачьи передержки, а собачьи — вот когда такие ситуации, как в Каверзах и на корм собакам, находящимся в приюте.
– Можно ли было как-то предотвратить эту ужасную расправу в Каверзах?
– Я считаю, если бы все-таки мы работали в тандеме с органами власти и органами местного самоуправления, мы могли бы этой ситуации избежать. Если бы в 2021 году наши власти не пошли на поводу у двадцати людей, которые были против выделения нового участка для приюта, мы бы избежали ситуации в Каверзах. Уже тогда я обратилась в администрацию с просьбой выделить территорию под приют, которая принадлежала городу и района. Но двадцати подписей хватило, чтобы перечеркнуть все то, к чему я шла двадцать лет. Кто-то посчитал, что я буду заниматься платной передержкой, до какого-то рода коммерческое будет продвижение, денег я на собаках заработаю. Там было очень много причин, чтобы мне не дать приют там открыть. А я бы могла брать всех собак, которые нуждаются. Не тех, которые представляют, например, какую-то опасность для людей, бегая в городе. А именно тех, кто нуждаются в нашей защите, именно пожизненно собаки бы помещались. Сейчас вот сидит моя партия, которые никогда не будет устроена по ряду причин. У меня одна собака с 2010 года, сейчас Слава богу 2024, четырнадцать лет. Я писала посты перед Новым годом про таких долгожителей, как они попали ко мне, историю, что они пережили, что я с ними пережила за это время, через что мы прошли. И они остались со мной навсегда. И вот теперь получается «Невельские хвостики», которые изначально были станцией передержки в 2010 году, теперь должны иметь статус приюта для пожизненно осуждённых, потому что они пожизненно будут у меня. Хотя собаки все достойны проживать и в семье, и в любви и в ласке. Как бы я их не любила, но меня одной на них всех не хватает. Они тоже хотят и гулять, и бегать, и жить полноценной жизнью. А находится на территории пилорамы действующей для них опасно. Вот недавно была ситуация: у меня есть щенок, ну довольно таки девочка шустрая, она выскочила, не успела я её поймать. Она провалилась ремонтную яму, куда машины загоняют, повредила себе лапу. У меня ни выгульного места, у меня ничего нет. Вот так вот выживаем. Щенки у меня постоянно дома, комната отведена. Другие собаки на передержках пристроены по всем родственникам, это те собаки, которым нельзя находиться в приюте, то бишь на улице. И грубо говоря, в районе проблема решена силами моими и моих родственников.
— Конечно, это большой труд. Жалко, что его не ценят. А если мы посмотрим глобально, как бы можно было избежать смерти этих собак? Может быть на уровне законодательства можно было что-то сделать?
— Да, конечно. Уголовная ответственность. Этот закон должен действовать. Чтобы были органы, которые исполняли свои полномочия. Та же полиция, та же администрация. Наказывать хозяев таких надо, и тогда приюты не нужны были бы. Вот если бы поступил сигнал от меня какому-то участковому, что там-то без конца плодят щенков, а потом разбрасывают их по городу. И если бы я была уверена, что будут какие-то действия, от этого был бы толк. Плюс народ ещё не очень активный, все боятся. Вот кто-то знает, что это соседей собака бегает, а ничего не скажет: мы боимся. Еще может быть, какая-то доступная стерилизация. Например, сумму, которую готовы выделить по контракту на отлов животных, можно полностью пустить на стерелизации, как для бездомных, так и для домашних. Проведите на эти деньги бесплатные стерилизации. Даже я бы помогала людям стерилизовать домашних, чтобы потом не было этих коробок со щенками. Если, например, 100 собак, которые проходят через наш приют, то из них только 20 взрослых будет, а 80 — это щенки из незапланированных пометов. Во всех учебных заведениях нужно больше лекций проводить.
Если бы у нас в области был хоть один муниципальный приют, именно муниципальный, я думаю, это бы тоже разрядило такие маленькие приюты, как мой. В области же есть районы, где собаками вообще не занимаются, потому что некому. А когда люди будут получать за это деньги от государства, приходить на работу, ухаживать за животными, будет свой ветврач, у них и мотивации больше будет. Вот у меня собака-аутист, он не агрессивный, но к нему нужен индивидуальный подход. Ну не усыплять же его за то, что он такой вот глупенький? Я понимаю, что у нас больницы закрывают, а я захотела муниципальный приют.
– Как вы считаете, кто виноват в ситуации, которая произошла в деревне Каверзы?
Я не снимаю с себя вины за произошедшее, также как не снимаю ее со всех жителей района. Многие знают такие истории, но проходят мимо. Многие снабжают щенками всех неадекватных и безответственных. Кто-то встал против приюта, а кто-то решил отмолчаться и не помог в открытии нового многофункционального приюта в городе. А есть и такие, кто также издевается над животными. И это не закончится никогда, пока люди не научатся воспринимать чужую боль и не научатся нести ответственность за содеянное.
