Всеволод Петрович Смирнов – титан эпохи Псковского Возрождения. Человек-глыба, сочетавший в себе силу, мудрость и нежность. Архитектор, реставратор, художник, кузнец. В апреле этого года исполнилось сто лет со дня его рождения. Для истории и культуры Пскова 2022 год – это Год Всеволода Смирнова.
3 ноября в Доме ксёндза открылась выставка его живописи и ковки. Дом памятный, в нём Смирнов начинал свой труд в Пскове в 1955 году, когда директор Псковской реставрационной мастерской пригласил его на должность главного архитектора.
Юлий Селиверстов написал в своё время для «Псковской губернии» два глубоких текста про живопись Смирнова, заголовок одного из которых дал название выставке: «Всеволодов свет» и «Всеволодов дар». Прочитать оба материала сейчас можно только с помощью VPN, но волшебный слог Юлия Александровича пережил своего создателя и стал словом-памятником таланту Всеволода Петровича Смирнова:
«…Раскрытие возможностей акварельной техники (как и вершины фортепьянного искусства) доступно лишь очень немногим избранным.
Я говорю здесь о природе акварельной техники потому, что (на мой взгляд) именно В. П. Смирнов, как очень мало кто за всю историю искусства, раскрыл и воплотил её в своём яростном первопроходческом творчестве. Его акварель – это именно живопись, ни в чём не уступающая по выразительной силе маслу.
С огромной (для профессионала) смелостью художник сочетает в одной работе самую разную интенсивность цвета и густоту красочного слоя – от непроглядной, казалось бы, «гуашевой» тьмы до полной прозрачности легчайшего тона. При этих условиях сохранить художественную цельность произведения очень трудно: такой лист, согласно традиционному взгляду, должен казаться незавершённым, недописанным. У Смирнова же резкий тоновой контраст – это всегда выверенный приём, безошибочно достигающий цели.
Художник не боится писать хмурую осеннюю погоду, сумерки, горизонтальные лучи солнца на августовском закате. Свет в его работах, пришедший издалека и выхвативший из подступающей ночи какой-то один центральный объект – к примеру, домик на другом берегу реки – зримо воплощает Божественную творящую силу. Выхваченные этим светом предметы смирновской живописи одухотворяются и становятся словно её героями. Хотя пейзажи художника всегда безлюдны, в них есть драматургия и внутренний диалог.
Сочетание озарённых предметов (деревьев, облаков, зданий) становится рельефной основой картины, вырываясь из общего фона и образуя некоторый световой иероглиф, наполненный многозначным смыслом. Эти символы, сотканные из света (и открытые, как зеркало, для индивидуального наполнения каждым зрителем), роднят искусство Смирнова, с одной стороны, с новейшим модернизмом – с поисками искусства ХХ века в беспредметной области. Другой же своей гранью творческий метод мастера сообщается сквозь них с модернизмом второй половины и конца века XIX. Это символизм (и европейский, и преимущественно русский) с его соловьёвским «золотом в лазури», с сумерками врубелевского Демона.
Весь наш мир, конечно, только граница «меж Бога и небытия». С этой границей имеют дело зрение, рисунок и живопись. И для В. П. Смирнова необыкновенно много значат границы между безднами: чаще всего между небесами и их отражением в спокойной воде. Впрочем, смирновские пейзажи дают много вариантов этой темы.
Подчас мы видим, что это необыкновенное небо, трогательное и живое, отражается «в лесу, как в воде» – в кущах деревьев, в холмах и пашнях. Иной же раз сама эта, насыщенная духом, псковская «суша», запрокидываясь в закатную реку, становясь её «небом».
Приходите посмотреть на мощную акварель и благородную ковку ХХ века.
Лев ШЛОСБЕРГ
