Чем живет Пустошка сегодня? Что беспокоит жителей района? Как заботятся власти о своих избирателях? Ответы на эти вопросы попытались найти корреспонденты газеты «Гражданинъ» вместе с депутатом Пустошкинского районного Собрания Светланой Романовной Васильковой.
Пустошка плачет: люди без врачей
В районном центре, в самой Пустошке, первой нас встречает Татьяна Алексеевна Кузьмина. Сейчас она на пенсии, большую часть жизни проработала в больнице медсестрой-анестезистом, поэтому разговор идёт о самом больном – о состоянии здравоохранения в районе.
– У нас было очень хорошее хирургическое отделение, – вспоминает Татьяна Алексеевна, – в отделении было три, а то и четыре специалиста, делали операции разной сложности, от полостных до костных, было родильное отделение. Из-за того что рядом проходят федеральные трассы, постоянно привозили к нам пострадавших в ДТП, которых мы ставили на ноги. Даже благодарность за это получили от областной администрации. Но теперь всё это уничтожено, остался дневной стационар с одним хирургом.
Татьяна Алексеевна рассказывает о личной трагедии: три года назад скончался ее супруг. Упал, сломал бедро. На теле образовалась огромная гематома. В больнице ей сказали: у нас хирурга пока нет, он на обучении. Так и сгорел человек, не дождавшись медицинской помощи…
Женщину с инсультом привезли из Пустошки в Великие Луки в четверг, но её не взяли, сказали: «Привозите в четверг».
Помимо проблем с медпомощью, Татьяна Алексеевна отдельно отмечает проблемы с ремонтом дома, в котором она живет.
– В сентябре 2016-го стала протекать крыша над первым подъездом. Жильцы жаловались, даже Путину писали. Потом объявились какие-то люди и стали собирать подписи за договор уже выполненных работ на сумму 160 тысяч рублей. В итоге подписали двое – бабушка и нетрезвый Коля. А до крыши в итоге так никто и не дошел, зато стал подтекать второй подъезд. В июне 2017 года у нас было собрание. Народу, конечно, мало было, но суть собрания такова: что будем делать с этой крышей? Пришли два представителя из ЖКХ и заявили, что нужно собрать еще 370 тысяч. Так аварийный ремонт превратился в капитальный.
– У меня пенсия – 10 тысяч, а по их расчетам за ремонт я должна была отдать 9 тысяч! – возмущается Татьяна Алексеевна.
По ее словам, никаких работ толком они так и не видели, а новую кровлю укладывали прямо на старую, гнилую. Все акты о выполненных работах были подписаны «задним числом», а среди подписавшихся жильцов были обнаружены фамилии… покойных.
– Каждый месяц у меня отчисляется на содержание дома 423 рубля, – продолжает Татьяна Алексеевна, – но куда идут эти деньги, я даже не знаю. Дворника у нас нет, лампочки не вкручивают, двор не чистят, одни только квитанции и присылают. Никаких отчетов мы не видели.
Пол-улицы без воды
Людмила Александровна Васильева последние 15 лет работала бухгалтером в МП «Водоканал». Ожидаемо, что разговор зашел сначала о проблемах водоснабжения.
– На нашей улице Луговой нет воды вообще, – рассказывает Людмила Алексеевна, – точнее, пол-улицы пользуется городским водопроводом, а пол-улицы сидит без воды, без городского водопровода. Потому что вода не проведена до конца. Скважина при этом у нас хорошая, но вот технология, видимо, не была соблюдена.
Еще одна проблема – куда сливать отработку масла из машины. Раньше нефтебаза принимала, теперь отказывается.
Ну что еще? Хотелось бы, чтоб в район приезжали специалисты-врачи, глазной врач например. Чтобы выписать очки, надо потратить день. Съездить в Новосокольники к врачу и в Великие Луки – заказать готовые. По телевизору показывают всякие автомобили, ФАПы приезжают, проверяют. А у нас почему такого нет? В Сибири, на Дальнем Востоке есть, а у нас очки себе нельзя выписать.
Это Пустошка: как собрать детей в школу?
– Я работаю оператором котельной в «Магните» и получаю примерно 10 тысяч рублей, – говорит Виктор Владимирович Лизовенко. – Из них шесть отдаю за коммунальные платежи. Как на остальные я должен одеть детей, отправить их в школу, кормить? Потому что вот, например, у нас двое школьников, один в детский сад ходит. Чтобы отправить двоих детей в школу, полностью собрать, все купить – это в районе 40 тысяч. А мы только за отопление зимой платим больше 3 тысяч рублей. Плюс еще нужно уплатить абонентскую плату за телефон, интернет, потому что там все занятия в школе – всё это смотрится в интернете. Естественно, нужно купить нормальный принтер – потому что без принтера ты устанешь рисовать эти тетради, которые сейчас в школе стоят не как раньше, а 700-800 рублей.
Это Пустошка: ты идешь, работаешь с 9 утра до 6 вечера, получаешь 10 тысяч рублей, которых в принципе не видишь. Вот что такое современная многодетная семья. И если раньше кто-то об этом думал, о том, чтобы обеспечить работой многодетную мать, предоставить ей такую занятость, чтобы она могла и работать, и за детьми смотреть, то теперь в Центре занятости предлагают только «Магнит».
Из-за отсутствия производства в район не возвращаются даже те, кто хотел бы, уверен Виктор Владимирович.
– Если только на пилораму идти, – добавляет его супруга Елена Николаевна Иванова, – так что выбор у нас невелик: либо лес валить, либо ремонтом заниматься. Раньше еще у нас был хлебокомбинат, но и его закрыли.
Возмущают семью и новые правила платы за вывоз мусора. Контейнеров теперь нет, а плата стала в пять раз больше.
– У нас есть контейнер у пятиэтажки, мы туда приходим – он постоянно заполнен. Вывозить его не успевают, потому что все дома используют только этот контейнер. Конечно, ситуация-то раздражает: ты на собственную мусорку приходишь и не знаешь, куда пакет поставить. Вонища стоит, постоянно там какие-то завалы. Это надо умудриться так жить, верно?
Гультяи: пустующий ФАП и закрытие школы
Бывшая глава Гультяевской волости Наталья Леонтьевна Синицына встречает нас у местного ФАПа. Место встречи неслучайно: главная проблема для жителей – это отсутствие фельдшера в медпункте.
– На две объединенные волости, то бишь 40 деревень, ни одного фельдшера – это как вообще? – возмущается она. – Если к нам терапевт раз в полгода доедет – это уже хорошо, считается. Да, есть медсестра, которая может поставить укол, но этого недостаточно.
Сейчас в волости проживает около 700 человек. Наталья Леонтьевна вспоминает, что по программе поддержки здравоохранения были выделены деньги на врача общей практики. Однако «красивый кабинет», напичканный оборудованием, стоит без дела, поскольку фельдшера сократили.
– Мы ведь превратились в филиал Новосокольнической больницы, – говорит Наталья Леонтьевна, – а это означает для людей ездить примерно 80 километров в одну сторону, чтобы получить медицинскую помощь.
Беспокоит нашу собеседницу и судьба местной школы, которую превратили в филиал, и есть опасения о его закрытии. Уровень же подготовки был всегда на высоте: по словам Синицыной, выпускники школы всегда поступали на бюджетные места во всех высших учебных заведениях не только в области, но и в Санкт-Петербурге.
– У меня свои дети эту школу закончили, у меня внук ходил, заканчивал (они переехали в Пустошку, внук дохаживал тут, доучивался), две мои племянницы. А теперь 30 с лишним детей останутся без хорошего образования. Да, наверное, это недостаточное количество, но, мне кажется, сколько бы их ни было – их надо учить все равно.
Сокрушается Наталья Леонтьевна и об отсутствии развития сельского хозяйства. Когда-то пустошкинские земли кормили тысячи людей: здесь впервые была внедрена механизированная уборка сена.
– Почему нашли таких инвесторов, которые все скупили, потом продали, а в итоге земля стоит пустая? – задается она вопросом. – У нас даже с дровами теперь проблема, живем в кустах, а делянки выделяют в болотах! Туда ни зимой ни летом не подъехать. А в лесу не пройти – ноги переломаешь, и лежат там здоровые, хорошие, ровные бревна, которые будут гнить, но взять никому нельзя. Это дело разве?
Ровница: волки есть, медведи есть, дорог нет
Надежда Васильевна Макинкова живет в деревне Ровница. Занимается хозяйством, больше всего жалуется на отсутствие дорог. Грейдер здесь видели два раза за лето, при этом через деревню ездит школьный автобус, который зимой застревает в колее.
– Обращения мы писали, но толку-то? – говорит Надежда Васильевна. – Сами чистим, сами ямы подсыпаем. Со светом большие проблемы: 31 января как столб сбили, так теперь все деревни на одной фазе и работают. Когда школьников забирают в школу, им нужно на остановке быть в 7:30. А зимой тут темно и страшно, не дай бог, еще звери выбегут.
Дороги, говорит Макинкова, никто не трогал аж с 90-х годов. Все заросло ветками и больше похоже на заброшенные туннели, при этом движение очень активное, «как в Питере на трассе».
Семья Баркановых, которая живет по соседству, рассказывает, что пару недель назад обнаружили у себя во дворе медведя. Животное перевернуло летний домик.
– В прошлом году волки ходили, теперь медведи, – сокрушается Алексей Барканов.
Актуальна в Ровнице и проблема заготовки дров. Местные жители жалуются, что леса выпиливаются приезжими, грибов даже не остается, а местным нужно идти опять на болота.
– Как так получилось, что живешь возле леса, а тебе даже взять оттуда ничего нельзя? – удивляется Барканов.
Недовольны люди и качеством сотовой связи, об интернете так вообще уже не мечтают. Говорят, что оператор в ответ на обращения предлагает собрать минимум десять человек, но такого количества желающих в Ровнице не набрать, поскольку основная часть населения – это или пенсионеры, или дачники.
Нет в Ровнице и медпункта. Раньше сюда заглядывала раз в неделю специалист из Пустошки, потом отказалась. Теперь местным жителям нужно даже за лекарствами ехать в районный центр.
* * *
Все люди, с которыми мы встретились и поговорили в районе, хотят здесь жить, никто не хочет уезжать. А жить становится всё труднее – отдаляются, уходят в далекие дали медицина, образование, культура. Но не хотят люди бросать свой край, хотят сохранить его и защитить. Сделать это можно только общими усилиями – народа и власти. Осталось избрать такую власть.
По Пустошкинскому району ездили и разговаривали с людьми Светлана Василькова, Мария Левина, Ольга Волкова и Александр Сидоренко (фотограф).
