Два года назад, 1 мая 2014 года, вступил в силу технический регламент Таможенного союза «О безопасности мяса и мясной продукции». Главная цель документа – исключительно благая: защитить потребителя от некачественной или даже вредной мясной продукции. Новые нормы коснулись всего процесса доведения мясной продукции от фермы до потребителя, вмешались последовательно во все этапы – производство, хранение, перевозку, реализацию, утилизацию, и маркировку с упаковкой тоже. Но благие намерения принесли большие проблемы и производителям, и покупателям.
Убойные площадки
В новом регламенте, по мнению его авторов, как бы только один запрет – на реализацию мясной продукции, не отвечающей требованиям регламента. Идея прекрасная: мясное животноводство должно стать прозрачным и безопасным. Животное растёт на ферме под неусыпным ветеринарным контролем, чистое и красивое, едет на сертифицированную бойню, где превращается в безупречное с точки зрения безопасности мясное сырье.
И тут начинаются сложности, первая из которых – нехватка сертифицированных боен на территории Псковской области.
К моменту вступления норм регламента в силу в регионе было 44 площадки для убоя скота, и только девять из них укладывались в требования документа.
Сопряжённая с первой вторая трудность – неудобное расположение этих площадок. Более-менее благополучны в этом вопросе только четыре района области – Псковский, Великолукский, Опочецкий и Невельский. Для остальных – скотобойни недоступны.
Сами областные аграрные чиновники не бездействовали в преддверии принятия регламента: они… писали письма в районы. Ставили руководство муниципалитетов перед необходимостью организовывать, так или иначе, площадку для забоя скота.
Но до того ли муниципалитету, у которого и на реализацию самых насущных задач денег не то чтобы завались? Любопытную позицию обозначила одна из чиновниц как раз накануне введения требований технического регламента. Дескать, «у нас в районе» не так велика потребность в бойне – можно возить скот и в другие районы. «Сельское хозяйство у нас не развито», – заявила руководитель комитета по экономическому развитию одного из районов области. Не важна фамилия – важна позиция: сельского хозяйства нет, нечего его и развивать.
«Ничто не мешает заняться бизнесом»
Мнение надзорного органа, Россельхознадзора, примерно таково: подворный забой – антисанитария и прямая угроза безопасности. А с другой стороны, «ничто не мешает предпринимателям, осуществляющим закупку и реализацию мяса, заняться бизнесом по цивилизованному убою животных». Это выдержка из типового, распространяемого по всем регионам обращения отраслевого надзорного ведомства.
Предполагается, что можно оборудовать собственный убойный пункт или взять в аренду подходящее помещение. И, что удивительно, в стране до сих пор находятся разного рода энтузиасты, которые и в сложных условиях готовы работать. Но вопросы оформления документов, а также рентабельности такого производства остаются открытыми. Все правила устроены так, что проще отказаться от дела, чем привести его в соответствие с требованиями.
В отдельных регионах был разговор о государственных субсидиях для открытия боен. Но в Псковской области, где сельское хозяйство «не так уж сильно развито», вряд ли стоит рассчитывать на какую-то поддержку, кроме назидательных писем из управления сельского хозяйства. В ответ на тревожные сигналы от фермеров региональное сельхозуправление рекомендует обращаться с вопросами об открытии убойного пункта к районным властям. У которых нет ни мотивации к решению этой задачи, ни денег для этого.
Откуда тут взяться инициативе снизу, если вся система направлена на поддержку только особо крупного, и лучше – «не своего» производителя.
Большой бизнес действительно легче перенёс введение нового регламента. Крупные животноводческие предприятия и так отправляли большие партии животных для забоя на мясокомбинаты, так что их работа строится по прежней схеме.
Фермеров, чья продукция пользуется спросом у людей, ценящих «чистую» еду, лукаво записали в разряд «эпидемиологических угроз». Дескать, ни одно малое хозяйство не способно обеспечить должный класс эпидемиологической надёжности. И как мы жили-то до сих пор, прости, господи…
Но спрос на «домашнее» всё равно есть, соответственно, будет и предложение. Только под угрозой разорительного штрафа. Кстати, санкции за нарушение технического регламента вполне «великодержавные», стотысячные: по суммам взысканий сразу чувствуется, что продовольственная безопасность – дело государственной важности.
«Запретили и ничего не дали взамен»
– Когда вводили эти новые правила и запреты, никто не поинтересовался у людей, как они будут жить и выживать в этих новых обстоятельствах, – говорит Александр Конашенков, депутат Собрания депутатов Гдовского района, глава крестьянского (фермерского) хозяйства «Прометей», президент ассоциации «Псковский фермер». – Государство за Таможенный союз держится и готово соблюдать все его требования, а со «своими» обходится хуже, чем с «чужими». Подворный забой скота «на продажу» запрещён, и как бы бизнес должен был прийти и наладить работу боен на селе. А вышло так, что государство в очередной раз запретило реальное дело и ничего не дало взамен.
По словам Александра Алексеевича, доктора сельскохозяйственных наук, в этой ситуации есть два варианта: забивать скотину нелегально или вовсе отказываться от животноводства. Везти скотину на ту самую сертифицированную бойню, которая якобы единственная даёт гарантию безопасности, – такая морока, что мало кто хочет связываться. И, как ни крути, и забой скота по новым правилам, и нелегальный подворный забой бьют по экономике хозяйства.
Поясним: траты на доставку животных на бойню и прочие процедуры, предписываемые новым регламентом, съедают значительную часть прибыли фермера. А «нелегальное» мясо продаётся по более низкой цене – как раз по причине своей «нелегальности». И так, и так – убыток.
– Люди держат всё меньше скотины, главным образом – из-за сложностей со сбытом, это касается и мясного, и молочного животноводства, – говорит Конашенков. – Есть регионы, в которых приняты программы по организации сертифицированных боен, где регион как-то участвует в разрешении трудностей сельхозпроизводителей, но в Псковской области, кажется, делается всё возможное, чтобы люди не держали в личном подсобном хозяйстве скотину.
Остаются только крупные производители, и это опасная для устойчивости и стабильной работы отрасли диспропорция, угрожающий перекос даже с точки зрения той самой пресловутой продовольственной безопасности.
– Нигде за рубежом нет такого, чтобы одни крупные хозяйства тащили на себе всю сельскую отрасль, – развивает мысль наш собеседник. – Наоборот, всё делается для развития сети мелких хозяйств, которая охватывает всю страну. Наличие большого числа производителей – залог устойчивости отрасли.
Это хорошо описывает известная поговорка о яйцах в одной корзине. Единственный, хоть и крупный, производитель всегда максимально уязвим. Кроме того, сосредоточение производства на единственном предприятии приводит к тому, что окрестные деревни пустеют. А это уже вопрос жизни на территории…
Есть ещё один момент, которому придают значение сторонники экологически чистой продукции. Александр Конашенков вспоминает: в те времена, когда его матушка работала на ферме, коров в стаде звали по именам, разговаривали с ними, считали свою бурёнку кормилицей. Сейчас, особенно в условиях крупного производства, не подразумевающего даже выпаса, животное воспринимается только как средство производства, которое должно быть максимально эффективным. Пища, произведённая таким механистичным способом, имеет совсем другие свойства.
– Современное крупное сельскохозяйственное производство направлено на то, чтобы выжать из животного последние соки или, наоборот, вырастить его до нелепых габаритов и сдать потребителю, который его сгрызёт, не вникая, а потом будет ходить по больницам, – коротко и хлёстко описывает суть явления фермер. – Но здоровье человека на 99% зависит от питания. Какое молоко и мясо мы получаем от животных, содержащихся в условиях постоянного стресса?
Что с этим всем делать – внедрять ещё одну госпрограмму? Вернуться к подворному забою? Закупать модульные бойни? Строить стационарные?
Модульная бойня – хорошая вещь, но стоит 3,5 миллиона. При том количестве животных, которые содержатся в малых хозяйствах, новое производство может оказаться экономически нецелесообразным. И крайне удручает факт, что ветеринарная служба в современной деревне ослаблена донельзя, а зачастую её специалисты занимаются не своими прямыми обязанностями – в том числе и по обеспечению продовольственной безопасности, а обслуживанием регламентов, постановлений и циркуляров.
Так что же получается? Государственная политика в сельском хозяйстве отличается, мягко говоря, непоследовательностью. То провозглашается возрождение села и поощрение малых форм хозяйствования, разрабатываются программы кредитования (на деле – не очень-то «льготные», но всё-таки), то оказывается, что все регламенты в отрасли нацелены на обеспечение оптимального функционирования только больших предприятий и выдавливания на обочину жизни, если не вообще из жизни, малых производств.
Пока от нововведений больше всего выиграли перекупщики, обеспечивающие какой-никакой, но сбыт. Для фермеров же новый технический регламент принёс дополнительные издержки и прямые убытки. И значит – появился дополнительный вопрос о рентабельности и без того трудоёмкого и рискованного сельскохозяйственного производства.
А это уже вопрос выживания и человека, и села.
Ольга ВОЛКОВА.
