Надежда Бойцова родилась и выросла в городе Апатиты Мурманской области. Там работала санитаркой, прошла курсы младшей медсестры, вышла замуж и родила двух сыновей. В 2010 году Бойцовы переехали в Псковскую область, откуда родом её мама. В деревне Высокое семье пришлось начинать всё с нуля. Всё осложнилось внезапной болезнью: у мужа случился инсульт. Но Крайний Север закалил женский характер – выстояла сама и теперь хочет помогать другим.
В Высоком привыкли, что северяне – люди зажиточные, обычно сюда переезжают пенсионеры с накоплениями и северными надбавками. Поэтому соседи не сразу поверили, что Бойцовы не жадничают, им правда приходится тяжело. Тем временем у Бойцовых тоже были совсем другие представления о деревенской жизни.
«Да мы просто растерялись. Апатиты – это всё-таки город, пусть и небольшой. Я представить не могла, например, что воду таскать придётся за полкилометра. Автобус в Опочку – только два раза в день, а я думала, без машины туда на работу смогу ездить», – вспоминает Надежда Бойцова.
Местные к трудностям давно привыкли, поэтому даже не требовали у властей ничего. Надежда Бойцова увидела проблемы района свежим взглядом и уже планирует решать вопросы транспорта и водоснабжения, создавать рабочие места. Пока не сформировался быт и не наступило полноценное принятие, остро чувствуются все неудобства, поэтому надо действовать. Да и помнит Надежда, как ей досталось на первой работе в районе.
«Мне пришлось брёвна на пилораме ворочать. Да, мужская работа, но что делать, если другой нет? Вот я и стояла на обратке – это там, где бревно начинают распускать, пилят, отрезают от него часть будущей доски. Я должна была хватать бревно и кидать на соседнюю ленту. Даже для мужчин работа тяжела… Месяца три я так работала, потом полгода руки лечила: синяки не проходили», – рассказывает Надежда.
Тогда соседи по деревне Бойцову невероятно зауважали. О ней теперь говорят с почтением: хоть и городская, а работает за троих и не белоручка, муж с инсультом, так она и его, и двоих сыновей тянет и каждый рабочий день не ленится до Опочки доехать, потом обратно. И фамилия под стать характеру.
После пилорамы Надежда успела поработать няней в детском саду, потом на производстве соков, теперь работает продавцом в магазине мебели в Опочке. И даже на работе Бойцова едва успевает записывать наказы от жителей района.
«Чего тут ждут от властей? Пенсионеры хотят пенсию побольше, люди предпенсионного возраста – раньше на пенсию выйти, пенсионный возраст снизить. Но это Москва решает, тут я вряд ли справлюсь, – рассуждает Бойцова. – Ещё переживают, что молодёжи даже в Опочке нечем заняться. Ну, открыть им бар не помогу, а вот с малым бизнесом подумаем, что можно сделать, чтобы было больше мест для развлечений. Местные власти пока молодёжь словно не замечают».
Между делом Бойцова сражается с опекой. Дом в деревне Высокое они купили на маткапитал. Теперь захотели продать, чтобы переехать в Опочку, ближе к работе Надежды. Оказалось, нельзя. Чтобы продать деревенский дом, надо купить городской той же площади, иначе это считается ухудшением жилищных условий. И никому не докажешь очевидное: дом в городе с водопроводом, газом и центральным отоплением не может быть хуже деревенского без удобств.
«Надоели эти бюрократы не сказать как! Зла не хватает. Эти дом продать не дают, другие воду провести не хотят. Ходила я, ругалась с ними, а потом подумала: чего я нервы трачу? Стану депутатом, пусть они нервничают, – уверена Бойцова. – Я привыкла всегда рассчитывать только на себя, на Севере иначе не выжить. И в деревне, оказывается, тоже. Но я не хочу, чтобы всем и всегда надо было так бороться. Все и так заслужили право на достойную жизн
