Артур Гайдук – врач-кардиолог скорой помощи. Это настолько важная работа, а здравоохранение – настолько проблемная отрасль, что и как депутат Псковской городской Думы от партии «Яблоко» он общается с избирателями в основном на медицинские темы. Сегодня по закону городские власти практически никак не отвечают за состояние здравоохранения в муниципалитете, но Артур Гайдук на своем посту делает все возможное.
«Никто не рвется работать в провинции»
– Артур Маркович, я начну вот с чего: на отчете главы администрации города Игоря Калашникова 25 мая вы задали вопрос о строительстве новой поликлиники на Завеличье, на месте брошенной стройки на остановке «Улица Печорская» (так называемая «Яма»). Вас устроил ответ? Я услышала только, что это место по Генплану зарезервировано под медицинское учреждение.
– Да, меня этот ответ устроил. Если это решение внесено в Генплан, за который в ближайшее время будет голосовать Псковская городская Дума, то это вполне достаточная гарантия, что тут когда-то будет построено медицинское учреждение. Но еще большая «гарантия», что она будет построена, в том, что существующая поликлиника на улице Коммунальной не справляется с обслуживанием многократно выросшего района Завеличье.
– Только вот вопрос: кто будет работать в этой новой поликлинике?
– Да, совершенно так. Никто не рвется работать в провинции, где платят мало. За тот же объем работы в Москве и Петербурге платят совершенно другие деньги. Причем, раза так в три другие…
– А как же те «целевики», на которых уповает областной комитет здравоохранения в решении кадровой проблемы? Дескать, мы выучим их в столицах, они вернутся в Псков работать…
– В стационары еще кое-как идут: там платят побольше, хотя и труд адский. А на станции скорой помощи, например, за некоторое количество лет появился один новый врач, ушло – порядка десяти. Да и в поликлинику за те деньги, что предлагаются, никто не пойдет. И я так понимаю, что гипотетическую новую поликлинику тоже планируется заполнить фельдшерами нашего собственного производства — выпускниками медицинского училища. Поликлиники и так уже, по большому счету, держатся на фельдшерах.
«Доход врача примерно на уровне дохода уборщицы»
– Насколько этого достаточно, чтобы выполнять функционал поликлиники?
– Смотря что иметь в виду под «функционалом». Для лечения респираторно-вирусных заболеваний квалификации фельдшера достаточно. Фельдшер в состоянии назначить первичное лечение при гипертонической болезни, например. Но вот дальше, когда нужно будет корректировать схему лечения, подбирать препараты для лечения нескольких имеющихся у больного патологий, избегая нежелательных лекарственных взаимодействий, его квалификации может не хватить. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов человеческий фактор: никто не мешает фельдшеру повышать свой профессиональный уровень, изучать патофизиологию, клиническую фармакологию… Тоже отличная школа для фельдшера – работа на скорой.
Но сама практика подмены врача фельдшером патологична, она отбрасывает медицину в далекое прошлое. Фельдшерское первичное звено было нормально для начала ХХ века — заболел кто-то в деревне, пошел к «фершалу». А в XXI веке все-таки лечить должен врач. И кадровый вопрос может решаться только повышением заработной платы. Но этого никто, как я понимаю, делать не собирается.
Наоборот, централизованно делается все для обессмысливания труда врача – «благодаря» нововведениям заработать в медицине будет практически невозможно. Идет речь о двух вещах. Во-первых, о том, что врачи должны будут самостоятельно отвечать за профессиональные ошибки. Не медицинское учреждение, а сами работники должны будут выплачивать компенсации по искам, если таковые будут предъявлены. В нормальной практике, принятой во всем мире, каждое медучреждение само страхует профессиональную ответственность своих специалистов. Это дорогая страховка, которая не по карману врачам, работающим в государственной медицине, а уж тем более врачам провинциальным. Так что будут работать «до первого случая».
А мы должны понимать, что ошибки допускают все люди и врачи не исключение. А значит, врачебные ошибки, сиречь «незлоумышленные заблуждения врачей, при исключении халатности и недобросовестности», будут происходить с той или иной регулярностью. И можно даже предположить, что когда такая система заработает в полную силу, то появится бизнес на этом: «подставь доктора». И тогда, учитывая уровень дохода врача, ему проще будет найти другую работу, чтобы быстрее рассчитаться по обязательствам и забыть все, как страшный сон. То же самое и с ответственностью других медработников — фельдшеров, медсестер.
Во-вторых, уже введена новая система последипломного образования, при которой врачи должны сами платить за свое обучение. И это ведь обязательное обучение, без прохождения которого врач не сможет получить аккредитацию. Прежде такое обучение оплачивало медицинское учреждение, в котором работал врач. В случае со Псковом, в котором нет профильного образовательного заведения, обучение подразумевает еще и расходы на дорогу и проживание во время обучения в другом городе. Для врача со средней зарплатой в 20-25 тысяч рублей такие траты уже являются серьезным вызовом для личного бюджета.
Рядовым врачам трудно свести концы с концами и без обучения. Существующая система заставляет всех медиков — и врачей, и фельдшеров, и медсестер — работать больше чем на одну ставку. В какой-то степени системе, в которой существует страшный дефицит кадров, это выгодно, потому что иначе не заполнить вакансии.
– Однако декларируется совсем другое…
– Да, по распоряжению «партии и правительства» зарплату врача должны довести до средней по региону. Только почему-то со средней по региону зарплатой сравнивают не ставку врача, а его реальный доход. И при этом никак не учитывается, что среднюю по региону зарплату индустриальные рабочие получают за 40-часовую рабочую неделю, а врач, чтобы получить эти же деньги, работает в неделю до 80 часов: на полутора-двух ставках плюс дежурства, если это врач стационара. Наверное, если учесть эти нюансы, доход врача будет примерно на уровне дохода уборщицы с неполной занятостью.
«Нужно делать нормальную оплату труда»
– Но на муниципальном уровне повлиять на это никак невозможно?
– Да, медицина отдана «в регион», городских отделов здравоохранения больше нет. Хотя, когда в городе есть медицина, которая никак не зависит от города, это странно.
– Стоит ли тогда поднимать вопрос о передаче здравоохранения обратно на муниципальный уровень?
– Понимаете, тут вопрос из серии «как бы не было хуже». Передача полномочий сопровождается передачей финансирования. И понятно, что большего финансирования, чем отрасль получает сейчас, область городу не передаст (меньше может, больше нет). При этом потребуется содержать областной комитет здравоохранения, да еще создать и содержать городской, то есть рост административных расходов неизбежен. А все вопросы упираются именно в финансирование, и на кадрах это отражается прежде всего. Даже на село, где дают солидные подъемные, никто не занимает очередь: разовая субсидия быстро заканчивается, а скудная зарплата остается. То же и со служебным жильем: квартиры, которые выделяют медикам, не переходят в их собственность, отсюда перспектива после выхода на пенсию остаться без жилья.
– Выход вообще есть?
– Нужно делать нормальную оплату труда. Причем размер врачебных, фельдшерских, медсестринских и санитарских ставок — это не вопрос главных врачей, это не их цифры. Инициатива в этом вопросе, по существующему порядку, должна идти от региона. Единой тарифной сетки, по которой жила бы вся страна, больше нет. Уровень оплаты труда медиков зависит от решения региональных властей, а фактически, от самого губернатора.
Есть еще другая сторона вопроса — тарифы, по которым Фонд обязательного медицинского страхования оплачивает в провинциях оказанные медучреждениями услуги, по сравнению с Москвой и Петербургом занижены в разы, и нормально существовать на эти деньги не могут ни больницы, ни поликлиники, ни станции скорой помощи. А это значит, что или ФОМС должен поднимать тарифы, или должно идти дофинансирование медицины из регионального бюджета в объеме, достаточном для поддержания зарплат медиков на таком уровне, который бы сделал профессию привлекательной.
– А губернатор может объяснять всякое свое решение бюджетными затруднениями.
– Это известная теперь формула: «Денег нет, но вы держитесь». Причем она остается актуальной и в кризис, и в спокойное и стабильное время.
– Перейдем к более частному вопросу: какова ситуация у экстренной медицинской службы? У нас большим достижением считается закупка новых машин для станции скорой помощи, об этом с удовольствием пишут в новостях.
– Машины есть, людей нет. Сейчас считается, что на Псков достаточно 16 или даже 14 линейных машин (раньше, правда, было 18, но теперь нормативы советских времен, увы, не работают). Так вот, за продолжительное время у нас никогда не было столько машин на линии. То есть, машины есть — стоят у забора вместе с водителями. А вот медицинских бригад нет. Если в смену работает 12 машин — это праздник, обычно это девять машин. Бывает, что их всего шесть-семь. Соответственно между бригадами распределяется и нагрузка: чем меньше машин на линии, тем она больше. Когда количество машин минимально, это не работа, а каторга, это как гребцы на галерах. И чем больше нагрузка, тем больше людей уходит. А это значит, что нагрузка на оставшихся становится еще больше. И порочный круг замыкается. А ведь чтобы хоть что-то существенное получать, мало работать сутки через трое — поэтому медики берут еще дежурства, работая на износ. Страдают и пациенты, потому что начинаются задержки в обслуживании вызовов, доходящие до нескольких часов. Бывает так, что груду накопленных неотложных (не экстренных) вызовов удается разгрести только в четвертом часу ночи.
И это не политика главного врача — это результат воплощения того, что спускается сверху. Главному врачу просто не зазвать на работу людей. Правда, есть еще одна интересная вещь: если сейчас вдруг свершится чудо, и у нас появится полный штат медработников, то бюджета скорой не хватит даже на обеспечение базовых зарплат. Просто математически не хватит. Потому что ФОМС-то платить больше не станет, ведь количество обслуженных вызовов не изменится, они просто обслуживаться будут вовремя. Иначе говоря, при нынешнем размере тарифа псковская станция скорой помощи может существовать только с половинным штатом медиков. Для сравнения: за один выезд машины скорой помощи во Пскове ФОМС платит чуть больше 1800 рублей, а в Петербурге, если я не ошибаюсь, около 6 тысяч. Вроде, одна страна, одинаковая работа…
Здесь странно еще и то, что размеры оплаты определяет не поставщик услуг, то есть медучреждение, которое может провести калькуляцию своих расходов и определить необходимый размер оплаты за свою работу, а потребитель, который говорит: за это я заплачу вам вот столько, а за это столько, и не важно, что сумма оплаты будет ниже себестоимости. Страховщики — преимущественно, частные фирмы, типа ЗАО «Макс», их единственная задача — извлечение максимально возможной прибыли, вот они ее и извлекают.
– Очевидной альтернативой государственной медицине могла бы стать частная…
– Могла бы, но не во Пскове, где развитие этого сектора сдерживает низкая платежеспособность населения. Хотя, конечно, пациенту зачастую проще найти деньги на анализы и обследования в платной клинике, чем маяться в этих адовых очередях государственных поликлиник.
– Подытожим: все упирается в уровень зарплат?
– В уровень зарплат — в первую очередь. Но и в саму систему здравоохранения тоже. Мы ушли от советского здравоохранения и начали внедрять элементы, как я понимаю, английской системы. Но это имеет такой, извините, кастрированный вид, что не может нормально функционировать. По-честному, с медицины нужно требовать столько, сколько в нее вкладывается. На Кубе почти треть ВВП тратится на медицину, и кубинская медицина — одна из самых сильных в мире, несмотря на общую бедность этой страны и все прочие нюансы. А у нас медицина финансируется по остаточному принципу. Это демонстрирует отношение государства к здоровью нации. То, что декларируется устно, не обозначает ничего. Был у нас один очень такой приоритетный национальный проект — «Здравоохранение». Ну и где, спрашивается, этот проект вместе с его приоритетом?
Беседовала Ольга ВОЛКОВА.
